Необходимое предисловие

Просматривая библиографии в поисках произведений, у которых нет аннотаций, обнаружил, что микрорассказ Фредрика Брауна «Reconciliation» мало того, что не имеет аннотации, но так и вообще до сих пор не переведен на русский язык. Удивительно, ведь рассказ крошечный, полстранички машинописного текста, и самое главное — он хороший. Казалось бы заурядная в нем поднята тема, но тем не менее в свое время очень он меня впечатлил. Обнаруженное так меня задело, что я сел и перевел его, благо, для моего никудышного владения иностранными языками, как раз и переводить такие рассказики в дюжину абзацев. В-общем, не пинайте сильно ногами, вот он, перевод этого рассказа. Замечания и поправки только приветствуются.

За окном была тихая звездная ночь. В доме же царило напряжение. В гостиной мужчина и женщина, на расстоянии нескольких футов, с ненавистью смотрели друг на друга.

Кулаки мужчины были стиснуты, как будто он собирался пустить их в ход, пальцы женщины растопырены и изогнуты как когти, но оба были хорошо воспитаны и держали руки вытянутыми вдоль тела.

У нее был низкий голос.

— Я ненавижу тебя, — сказала она. — Я возненавидела в тебе всё.

— Ну разумеется, — сказал он. — Теперь, когда ты высосала меня досуха своим мотовством, я не могу уже больше оплачивать каждую глупость, которую захочет твое маленькое себялюбивое сердце.

— Это не так. Ты знаешь, что это неправда. Если ты все еще относишься ко мне, как прежде, то поймешь, что дело не в деньгах. Все из-за этой женщины.

Он вздохнул так, как вздыхают, когда слышат одно и то же в десятитысячный раз.

— Ты знаешь, — сказал он, — что она ничего не значила для меня. Ничего, черт возьми! Это ты меня довела. И хотя для меня это чертовски ничего не значит, я не жалею. Я бы сделал это еще раз.

— Ты будешь делать это снова и снова, каждый раз как тебе выпадет такая возможность. Но я не собираюсь быть при этом и унижаться. Унижаться перед моими друзьями.

— Друзья! Эти испорченные твари, чьим мерзким мнением ты дорожишь больше чем...

Ослепительная вспышка и обжигающий жар. Они поняли сразу и оба вслепую шагнули друг к другу, и оба с отчаянной силой, нащупав руками, обняли друг друга за одну оставшуюся секунду, и эта последняя секунда была для них в этот момент единственным, что только имело значение.

— О моя дорогая, я люблю...

— Джон, Джон, мой милый..

Налетела взрывная волна.

Снаружи, там, где только что была тихая ночь, расцвел и устремился в исчезнувшее небо красный цветок.